Почта о фильме «Город Зеро» не так велика, как можно было ждать. Что тут причиною? То ли перекормлен зритель видео- и киноразнообразием, хлынувшим в подвальчики и на экран. То ли «…Зеро» проторяет дорогу такой эстетике и содержанию, которыми мы как раз не перекормлены, к которым не приучены.

Отсюда — категорический тон в тех немногих письмах, что пришли в редакцию.

«Товарищи киношники!

После очередного шедевра «Город Зеро» не поднимается рука назвать вас «уважаемыми», поскольку вы перестали уважать нас, зрителей. Итак, вы полагаете, что достаточно привлечь к съемкам нескольких популярных актеров, показать глупейшую сцену с голой секретаршей — и «шедевр» современного кино готов.

Где же глас критиков, так рьяно разносивших в сто раз лучшие фильмы? Чем плох фильм о Лермонтове Н. Бурляева или о Борисе Годунове С. Бондарчука? Почему не разносится такая галиматья, как «Город Зеро»? Его так называемое абсурдистское назначение не может служить оправданием для траты народных денег на съемки глупейшего из фильмов».

Подписано письмо зловеще: «таллиннские кинозрители». И не знаешь, с кем имеешь дело — с одним ли анонимом, или, может, с фракцией Народного фронта?

Или еще.

«Но такой мути и дряни я еще не видел!!! Мура. И больше ничего». (Виталик В., Харьков.) Далее в том же русле безапелляционной брани.

А вот и приговор, тут же и приведенный (мысленно, слава Богу) в исполнение: «Идите на лесосеку и валите лес!» (Н. Савельева, г. Киров.)

Озлобление здесь почти физиологическое. И понять его гораздо труднее, чем попытаться понять сам фильм.

Пусто! Порожне! Глупо! На этом сходятся все, кто ленты не принял, надо думать, с первых же кадров.

Ну, а что, если в сплетении пустоты, порожнести и глупости как раз и заключается цель авторов — А. Бородянского и К. Шахназарова?

Держаться алогизма — задача труднейшая для полнометражного фильма в отличие от коротенького анекдота. И «Городу Зеро» не во всем удается оберечь свой ключик, сосредоточить на своих ходах неотрывное зрительское внимание. Где-то и затянуто, и вяловато. Но снова выпрыгивает этот алогизм и кажет тебе язык, и снова смешно от пустопорожнести, от самозамкнутости в себе талантливо выдуманного городишки Зеро.

Плюс пародийность, взятая в союзники. Сюжет «…Зеро» начинается, как стократ набившая оскомину производственная драма. Толкач (Л. Филатов) приезжает на завод-поставщик с тем, чтобы упросить нечто переменить в схеме комплектующего изделия. Все, как говорится, словно в натуре. Договор, нажим толкача, комбинатские коридоры, кабинеты и столы.

И вдруг все это промзанудство, знакомое по десяткам кинопокушений, опрокидывается алогизмом. В предкабинете у директора — абсолютно голая секретарша за машинкой. Ну вот сидит себе и выстукивает, словно бы «так и нужно».

А в этом перевертыше-фильме действительно так и нужно. Опрокинуть обычное пародией, поставить обычное на грань абсурда. С тем чтобы мы угадали за этим абсурдность определенных социальных структур.

Не в одной секретарше дело, а еще и в том, с каким наивом принимает директор завода известие о том, что главный инженер давно утонул в речке. И зритель подталкивается к догадке, что вся эта обычно кипучая жизнь есть, по существу, кажимость, производство чего-то донельзя пустопорожнего. Мыльных пузырей? Цифр в отчете? Чего-то невообразимого?

Все может быть в городе Зеро, в городе Ноль.

И такое вот производство. И музей в шахте, где над каждой восковой фигурой прошлого, даже над самой зловещей, одинаково умильно хлопочет хранитель. Может здесь разбушеваться и буря в стакане воды — общегородская реабилитация годами запрещенного рок-н-ролла. Здесь уже эйфория, бесовский карнавал, всеобщее дерганье-покаяние.

Добавьте к этому пародийное следствие по делу о самоубийстве повара (толкач не оценил его кулинарной выдумки торта — головы самого толкача). Алогизм об руку с узнаваемым, вроде бы реальным, сущим. Но только изящно вывернутым наизнанку.

Как хотите, а это смешно. И горьковато, потому что заставляет задуматься об алогизме многого из того, к чему нас приучил социум единомыслия, единоблагонравия, производства пустот.

И потому заключить хочется цитатами из писем тех, кто фильм принял, на нем смеялся, с ним размышлял.

«Атмосфера абсурда — это мы. Близко к Салтыкову-Щедрину (к его органчикам и фаршированным головам, к примеру.— А. Е.). В директорских креслах театров и музеев пусть сидят бывшие пожарники, дворники — делай вид, что все нормально, прекрасно, «вверху» знают, что делать, а ты — винтик, козявка». (Л. Соколова, г. Куйбышев.)

«В фильме высвечиваются пороки нашего общества с примесью фантастики, абсурда и сатиры. Вот это и хорошо. Фильм хочется смотреть». (Н. Кукушкина, Запорожье.)

Значит, не отшибло еще у нас вкуса к юмору, основанному на игре пустого и порожнего, на здоровом отношении к алогизмам реального. Прекрасно.

А. Егоров